Гайдай заявил: были ожидания, что рф уйдет с территории Донетчины и Луганщины

Были ожидания, что рф уйдет с территории Донетчины и Луганщины, заявил Сергей Гайдай.

Об этом сообщает Восточный Вариант со ссылкой на интервью Укринформ

Продолжается оборона части области, которая проходит от Рубежного через Северодонецк, Лисичанск, Золотое и Попасную. В Рубежном, Попасной, Орехово и Нижнем идут тяжелые бои. Обстреливается вся территория Луганской области, все населенные пункты, нет такого места, которое было бы безопасным. Авиация бомбит, вертолеты обстреливают, враги бьют из ракетных комплексов «Точка-У», реактивных систем «Град», «Смерч», «Ураган», ведут огонь из артиллерии, танков, минометов, в целом из всего, что есть на вооружении России.

- Какая территория области находится под контролем врага?

- Более 80%. Под нашим контролем часть Рубежного, Северодонецк, Лисичанск, Горское и Попасная.

- Какие населенные пункты пострадали больше всего?

- Враг уничтожает все. Можно взглянуть на фотографии Новотошковки. Этого населенного пункта сейчас просто не существует, все уничтожено. Можно также посмотреть на фотографии Попасной, Рубежного. А когда рашисты только начинали продвигаться, то уничтожили город Счастье. Ситуация очень тяжелая.

Они уничтожают все, применяют тактику выжженной земли. А что там попадает под обстрел - это их не обходит: будут ли это жилые дома, школы, детские сады или больницы. Им безразлично, им - наплевать.

- Можно ли назвать сегодня количество погибших жителей области?

- Нет. Никто вам этого не скажет, потому что погибших пока невозможно посчитать. Людей прячут во дворах, некоторых не прячут, потому что из-за плотности обстрелов, просто колоссальное количество обстрелов, нельзя даже подойти к погибшим. И те, кто пытается подойти, они также, к сожалению, гибнут.

- А сколько на сегодня смогли эвакуировать людей из области?

- Если взять всю территорию по линии обороны, которая подконтрольна Украине, то около 350 тысяч. Это города Северодонецк, Рубежное, Лисичанск, Кременная, Попасная и Горная община. Эвакуацию продолжаем проводить ежедневно и без «режима тишины». Но из-за сильных обстрелов с каждым днем это сложнее. На сегодняшний день в населенных пунктах области осталось еще 60 тысяч жителей.

- Эвакуированы ли детские дома и интернаты, а также интернаты престарелых?

- Дом престарелых в Кременной не успели, к сожалению. Потому что туда приехал рашистский танк и расстрелял дом престарелых в упор. Там погибло 56 человек.

- Для вас было ожидаемо это крупномасштабное нападение путинской армии?

- Мы ожидали, что россия уйдет с территории Донецкой и Луганской областей, американцы предупреждали о предстоящей полномасштабной войне. Но принять это - я нет, не принимал. Хотя перед вторжением, за три-четыре дня, со слов пограничников (а мы с ними постоянно были на связи) уже понимали, что началось скопление сил, техники, и что россияне развернули танковую роту, а значит, что-то может быть.

- Насколько Украина оказалась готова к этому вторжению?

- Я не знаю, насколько, но мы были больше готовы, чем это было в 2014 году. У нас за 8 лет уже появилась подготовленная армия. И никто никуда не бежал, за исключением каких-то единичных случаев. Все сплотились за считанные дни, все дали очень жесткий отпор.

Но россия, такая махина… - и Украина. Да, мы, конечно, мощнее, чем Грузия, но если сочесть по количеству и техники, и людей, и армии, и бюджетов, то мы как бы не в той весовой категории. Однако ушел уже третий месяц, а мы демонстрируем, что на самом деле сила духа плюс мотивация - что мы на своей земле, творят чудеса.

- Какие задачи сегодня стоят перед вами как руководителем военной областной администрации?

- Вся команда (а это и руководители ВА, и мои заместители) обеспечивает принятие и подвоз гуманитарных грузов, препаратов в больницах, особенно критических, таких как инсулин или обезболивающее для онкобольных. Дальше – эвакуация, автобусы, коридоры, чтобы она проходила каждый день, что мы делаем. Для больниц получаем запасные автомобили: скорой помощи и реанимобили. Еще нужно снабдить всех горючим, связью. И чтобы ремонтные бригады у нас работали, чтобы из остатков того, что есть – трубы, провода, могли как-то где-то скручивать, сваривать, закольцевывать, чтобы все-таки было какое-то электричество или вода хоть на каких-то ограниченных территориях… И полный коннект с военными : это обеспечение всех подразделений - и Нацгвардии, и пограничников, и полиции, и военных - машинами, средствами связи, квадрокоптерами, бронежилетами, в общем-то всем, что они просят. Мы стараемся это дать быстро.

– В области везде нет света, газа и воды?

-Ну, частично где-то получается, но мы об этом даже не говорим, потому что мы только где начинаем озвучивать, что мы что-то починили, то тут же эти чудовища начинают массированно добивать все остальное.

– Вы в постоянной координации с руководством страны. Как часто вы находитесь на контакте с Президентом?

– Когда надо. Просто я стараюсь его не дергать, потому что понимаю, насколько тяжелое бремя ответственности на нем сейчас лежит, какие стратегически важные решения он принимает. Но если нужно, выхожу на контакт всегда. Вот на прошлой неделе нужно было позвонить по телефону, набрал, переговорили. Недавно были на конгрессе, имели возможность задавать друг другу вопросы. Даже в мирное время, не говоря уже о войне, задача руководителя облгосадминистрации – делать свою работу так, чтобы не дергать Президента. Но когда мне нужно, еще раз повторю, иногда я могу набрать, и он отвечает, и мы общаемся.

- Но и он вас не дергает, я так думаю…

– лишний раз нет. Мне пишет Андрей Ермак, пишет или звонит Кирилл Тимошенко, они все на связи соответственно, и я круглосуточно на связи для них.

– Луганская область уже 8 лет находится на линии огня. Но она очень интенсивно восстанавливалась в последнее время, обновлялась и модернизировалась. Какие чувства сегодня у вас в этой связи?

- Болит сердце, душа, потому что через два с половиной года в родную область было вложено много сил и средств. Мы отремонтировали дорогу более чем за 10 лет. Мы приступили к подготовке к строительству железной дороги, областной больницы третьего уровня, построили около 100 спортивных площадок, отремонтировали огромное количество школ, садов, бассейнов, приемных отделений, привезли современную медицинскую аппаратуру. И когда едешь по Северодонецку, Лисичанскому, видишь все это разбитое, расстрелянное, конечно, больно.

– Какие у вас прогнозы? Долгой будет эта война? Что думаете о нашей победе?

- Вы знаете, я оптимист, но здесь нужно подходить ко всему реально. И для меня сейчас ежедневный тезис: надо готовиться к худшему, а лучше придет. Поэтому и готовимся, что в любой момент могут быть перерезаны какие-то дороги, в любой момент враг может занять, возможно, еще один город. Но, наконец, победа будет за нами. В любом случае!

Поэтому готовимся к обороне, к тяжелым боям и понимаем, что можем потерять один-два города. Но лучше отойти с боями, перегруппироваться и затем нанести противнику поражение, чем тупо стоять, погибать…

Это вот как в Кременной. Там два месяца ребята держались, и я совершенно понимаю, почему они ушли. Потому что мины начали прилетать прямо в окопы. Ну, нет смысла просто погибнуть, не причинив врагу вреда. И в чем бы здесь героизм был?

Кто-то недоволен, что отошли от Кременной. Ничего страшного не произошло. Это досадно, неприятно, однако подразделения цели, и они сейчас на новых укреплениях убивают врага, уничтожают технику и не дают им продвинуться. А могли бы погибнуть под артиллерийским обстрелом, и враг прошел бы парадно-строевым шагом вглубь территории…

- Что вы думаете об уходе всей Луганщины?

– Я думаю, что это будет два этапа. Первый этап – освобождение к границам 24 февраля. Но нас ждет и следующий этап войны. Когда он будет, не знаю, но тогда мы будем уже забирать себе все территории.

- Можете назвать героем сегодня кого-нибудь, с кем свела эта война?

– Для меня каждый руководитель администрации, оставшийся на месте, не сбежал – это герой. Для меня каждый водитель, который ездит под обстрелами, вывозит людей – это тоже герой. Каждый работник – электрик или наладчик водо- и газоснабжения – это тоже герой. Каждый медик, который здесь остался, – герой. Я уже не говорю о военных, пограничниках, Нацгвардии. И все люди, оставшиеся работать на местах, все они герои. Недаром мы сейчас присваиваем звание не "Город-герой", а "Город героев". Недаром подобная трансформация произошла. И в Луганской области такие города будут. Я искусственно пока сдерживаю этот фактор, потому что понимаю